Василий Клёпов - Тайна Золотой долины [Издание 1958 г.]
Мы так и опешили. У Белки глаза стали величиной с блюдце.
— Зачем же вы даёте им так много денег? — удивилась она. — Мне раз дали тридцатку, и то я с ней измучилась, не знала, куда девать.
— На танк, ребята! — закричал я.
— На танк! На танк! — заорали Димка с Лёвкой, и мы все зааплодировали, потому что теперь-то уж мы могли купить танк. Потом вместе с академиком Туляковым мы стали думать, как назвать этот танк.
— Давайте назовём его так, — глубокомысленно заявил Лёвка — «Три двоечника».
— Как? — удивился Туляков. — Разве вы всё ещё плохо учитесь?
— Нет, — запротестовала Белка. — Это он просто старинку вспомнил. Это ещё когда им «бы» мешало…
— Я предлагаю, — сказал я, — назвать танк «Три отличника».
— Вот правильно! — сразу откликнулся Туляков. — Наконец, я слышу речь не мальчика, но мужа. Откуда это? — спросил он у Димки.
— Думаете, не знаю, да? — обиделся Димка. — Из «Бориса Годунова». Слова Марины Мнишек в сцене у фонтана.
— Хорошо! — похвалил Туляков. — Вот это хорошо. Люблю начитанных, но не терплю, когда плохо учатся. Ну как: «Три двоечника» или «Три отличника»?
— «Три отличника»! — закричали мы все и даже Белка.
— Тогда предлагаю…
Но тут пришла с работы наша мама, а с ней Димкина мама, и академик Туляков, хотя и не знал мудрости Снежной Тропы, повёл себя в чужой хижине, как хозяин. Он снял с женщин пальто, подал им стулья.
— Тогда предлагаю выпить за трёх отличников, — сказал он, взял в руки, бутылку, сломал проволоку, вытащил немного пробку и крикнул:
— Внимание!
Мы все стали смотреть, как из бутылки выползает пробка, а Туляков спросил:
— Куда прикажете выстрелить? Я в молодости был очень метким стрелком из этого оружия.
— В мишку, — сказал Лёвка.
На шифоньере у нас всегда сидел плюшевый мишка, так как мама всё ещё иногда играла с ним, как маленькая.
Туляков повернул бутылку на шифоньер, Белка стала жмуриться так, что от васильков опять остались реснички, и вдруг — бах! — мишка кувыркнулся.
— Наповал! — засмеялся академик Туляков и стал разливать по рюмкам шампанское.
— Мне — ситро! — крикнула Белка.
— И нам — ситро! — сказали Лёвка и Димка.
Мне очень хотелось выпить со взрослыми, но они всегда пьют такую гадость, что я тоже попросил ситро.
— Ого, — сказал Туляков, — наши золотоискатели привыкли к содовой!
Он открыл бутылку ситро, и оно стрельнуло ещё громче.
Бывают же такие хорошие академики! А ходит в очках на ниточке, в смешной шапочке — ни за что не подумаешь, что он хороший.
Танк «Три отличника» упоминался за боевые подвиги даже в сводке Совинформбюро. Экипаж его с нами переписывается, и мы стараемся, чтобы наш танк соответствовал своему названию, учимся только на «отлично».
— «Бы» больше не мешает? — спросил однажды, встретив меня на улице, академик Туляков.
Вместо ответа я задал ему загадку:
— А и Бы сидели на трубы. А — упало, Бы — пропало, что осталось?
— И…
— Нет, О. Отлично!
Он засмеялся и чмокнул меня в щёку. Хороший академик. Не то, что тот майор!
Вот мой рассказ и закончен. Я, конечно, понимаю, что мне далеко до писателя, но одно скажу: эту книгу прочитают все наши острогорские ребята. Они слышали про нашу историю, и им любопытно будет узнать, как всё у нас получилось. Девочки, конечно, читать не будут. Что вы, что вы! Им нужны поэтические описания природы, психологические переживания, всякие охи да вздохи. Но я считаю, что всё это ни к чему, и, как вы могли убедиться, в моей книжке нет ни одного порядочного описания.
Ребятам это, по-моему, понравится. И Белке понравится. А остальные девочки, если уж им позарез нужны описания и переживания, пусть читают Майн Рида и Фенимора Купера.
Примечания
1
В. М. — это значит Василий Молокоедов, то есть я, или, как говорят писатели, автор этих строк. Так что вы не удивляйтесь, если и дальше вам будет встречаться «В. М.». Это я примечания делаю. Чтобы на другого не подумали, вот я и ставлю В. М.
2
У писателей не принято говорить «в морду». Они пишут «в лицо». И наш литератор Павел Матвеевич считает, правильнее будет писать «в лицо». Но мне кажется, что по отношению к Димке «в морду» лучше получается. — В. М.
3
Эврику проходят в седьмом классе, когда изучают по физике закон Архимеда. Я про эврику узнал случайно, когда просматривал у Димкиного брата учебник. Там, не помню на какой странице, грек Архимед выскочил голый из ванны и заорал: «Эврика!» Открыл, значит, придумал. А что он открыл, — я так и не понял. Так вот, я закричал так потому, что тоже кое-что придумал. — В. М.
4
Удивляюсь, почему нет этой пустыни на карте! Она находится на Аляске, и её очень хорошо описал Джек Лондон. Кроме безмолвия и снега, там очень много золота. — В. М.
5
А сейчас там живёт моя бабушка. — В. М.
6
Подчёркнуто автором, то есть мной. А подчёркнуто потому, что Белотелова товарищем, по-моему, называть нельзя, и насчёт товарища я пищу с иронией, то есть с ехидцей. — В. М.
7
Чечаками настоящие золотоискатели на Клондайке презрительно называют неопытных новичков, вроде нашего Лёвки Гомзина. — В. М.
8
Это первейшая вещь, без которой не обходится ни один золотоискатель на Клондайке. Мешочек носят всегда за поясом, потому что за всё расплачиваются почему-то золотым песком. Мешочки бывают кожаные, но мы кожи не нашли и пошили их из моих старых штанов и маминой юбки. — В. М.
9
Тут у нас с Димкой вышел спор. Джек Лондон пишет, что песок промывают в лотке, а Брет-Гарт — в сковороде. Димка стоял за лоток, а я — за сковороду. По-моему, сковородка удобнее, в ней можно и промыть песок и жарить пищу. При том ещё после этого её не надо мыть, песком всё ототрётся. Чтобы не спорить, решили взять и то и другое. Практика покажет. — В. М.
10
Чашка совершенно необходима. Сколько я ни читал, все золотоискатели на привале только и делают, что размеривают муку чашками. — В. М.
11
Это, чтобы не возиться долго с окнами. Теперь строители и то не делают рам, а привозят готовенькие. — В. М.
12
Для окна: стекло на севере не выдерживает, трескается. — В. М.
13
Нож взяли большой, но не знаю — охотничий ли? Мама щепала им лучину для растопки. Называется он косырь. — В. М.
14
Тоже спорная штука. У Джека Лондона золотоискатели не едят ложками, а только — с ножа. Но как есть с ножа суп или уху, непонятно. Мы всё-таки взяли ложки. Практика покажет. — В. М.
15
Чтобы курить трубку мира и обмениваться с туземцами. — В. М.
16
Удобная штучка: не гаснет в пещерах от летучих мышей. — В. М.
17
Вы спросите, почему я обозвал Лёвку Федей? Сейчас объясню. У Лёвки очень хороший слух. Ему даже уроков учить не надо, лишь бы подсказывали правильно. За это его нарисовали в стенгазете, где к Лёвкиной голове приделали здоровенное ухо. После этого его стали звать Большое Ухо. А дальше вот что получилось: вызвали Лёвку отвечать урок по немецкому языку. «Вас ист дас»? — начал читать Лёвка и храбро перевёл: «Что это? Дас ист дэр Фэдэр», — прочитал он дальше и стал ждать подсказки, так как не знал, что «дэр Фэдэр» — это обыкновенное перо.
Мишка Фриденсон возьми и подскажи ему в шутку: «Фёдор». Лёвка ляпнул: «Это есть Фёдор».
Весь класс, вместе с преподавателем, так и повалился от хохота.
С этих пор Лёвка получил прозвище Фёдор Большое Ухо. Но ему оно даже понравилось. А когда Лёвку называли ласкательно Федей, он обижался. Вот почему я и обозвал его Федей. — В. М.
18
Вот так же было с Мэйсоном, когда он запрягал собак, чтобы ехать куда-то с Мэйлмютом Кидом и своей женой — индианкой Руфью. (Смотри рассказ Джека Лондона «Белое безмолвие». — В. М.).
19
Так меня зовут ребята, когда хотят показать, что и они смыслят в полярных и индейских делах. Димка кое-что смыслит, а Лёвка в этом деле — сундук. — В. М.
